teenage&life
идеальная, дааа? <3
джаз.
ух. я ей так и передам.
благодарю, после таких слов хочется ещё творить.

teenage&life
ну а то <3

Под испанским нЁбом
ну нет х)
Кролик
ну а то.
спасибо, солнце <3

давно ещё было.
просто отрыла где-то. вспомнилосб. даже слегка зацепило.

Под грустный отдалённый звон
Воскресло вновь воспоминанье.
Ваше холодное прощальное лобзанье.
И грудь исторгла тихий стон.

       Теперь уж осень на дворе,
     Ваши цветы давно увяли,
              Моей молитве ангелы не вняли,
      Мороз сгубил их в октябре.

Под грустный отдалённый звон
Воскресло вновь воспоминанье.
Ваше холодное прощальное лобзанье.
И грудь исторгла тихий стон...

  Осенний день. Для многих Осень-кладбище надежд. Небо плачет, ранняя на землю горькие слёзы, небо хмурится, предчувствуя потери, небо ждёт, когда одна природа умрёт и другая оживёт. Деревья сыпят на мокрые дороги листья, в знак того, что они сдаются. Они умрут. Осень победила.
По извилистым переулкам парка, в которых царило одиночество и тишина пробегался ветер, сдувая мёртвые листья с мокрых дорог. Она. Она шла. Ей казалось, что все сроки года хороши. Ей было грустно. Не было никаких резких причин для грусти, но она грустила. Нет, её не бросил парень, нет, она не поссорилась с подругой, нет, её родственники не умерли. Может быть её душа изнывала, чувствуя вокруг себя смерть, смерть и ничего больше? Возможно... Она не знала, как утопить своё горе. Может вся эта грязь, эти грехи и эта грусть смоётся в лужах? Ступая по лужам прямо в босоножках она вглядывалась в их отражение. Нет, бесполезно. Эти лужи и без того грязные. Осенний морозец колол её бледную кожу, грязная вода в лужах охлаждала её ноги, ветер с болью отдавался в ушах. Но это сейчас не важно. В конце концов пусть она заболеет, как сейчас заболела природа. Пусть она умрёт, как сейчас умирает природа. Вдыхая свежий утренний воздух, она чувствовала в нём застывшее одиночество, томившее всё вокруг. Больше ничего. Этот парк-ничто. Её существование-ничто. Никого и ничто.
Как же всё таки мир велик. Как же всё таки мы малы. Если подумать, то мы-ничто в этом кладбище надежд. Кто же победит в этой войне?  Вот они, стоят против дргу-друга-мёрзнущий от одиночества и грусти человек и равно-душное мироздание. Лицом к лицу-зреющий хрупкий разум и неисчерпаемая загадка бытия.
Другие об этом не думают. Спят, не живут, ничего. Предоставили ей одной терзать свою душу за ничтожество и призимлёность такого создания, как "человек".
Он. Он идёт позади. Он не хочет отвлекать её от этой прогулки. Он понимает, что сейчас ей не до него. Он не хочет, что бы она знала, что он тут. Совсем рядом. Он знает, что она его любит. Он же любит её безумно. Невыносимо. Однако он видит, как она от него отдаляется. Любит, но отдаляется. И из-за этого он её ненавидит, но всё же... Всё же так любит, как казалось не любит никто. У него не повернётся язык назвать её неблагодарной. Нет, она дарила ему ласку, свою любовь. Но он не мог без неё дышать, она же дышала без него спокойно, но с ним её дыхание учащалось.
В этом была Их проблема. Они не понимали, что живут чем-то разным. Кто-то живёт Кем-то,  а этот Кто-то живёт ради Того. Но это далеко не одинаковые вещи. Именно эти жизни благодаря Кому-то или ради Кого-то, часто теряют Тех самых. А надо жить и разделять жизнь и радость с Кем-то. Но эта истина слишком трудна для Них. Для Них, для людей. Для Них, для влюблённых сердец.
Он всё же понимает, что без неё-он ничто. Она же думает, что весь этот мир-ничто, все люди-никто. Как тогда быть? Кто из них прав? Каждый из них знает, что надо с этим определиться. Но каждый говорит себе "Потом. Ещё успеем. Вся жизнь впереди". И если всё будет хорошо, то они проживут вместе всё, что им дано. Лет в тридцать они будут говорить так же. В сорок-может и захотят заговорить, но теперь они будут бояться. Боятся, что из-за этого их брак перестанет существовать. Пусть они уже даже не любят друг-друга, но ведь Они... Они останутся одни. Жизнь изменится. А они не хотят, точней боятся этих изменений. По этому снова молчат. В пятьдесят лет они будут думать "Потом. Ещё усеется. Дела, дела." И так они буду молчать. Молчать до конца жизни. Всегда найдутся причины, отговорки. А ведь если не сказать друг-другу о том, что чувствуешь, что думаешь, то перестаёшь так ясно видеть своё отражения в глазах любимого, любимой.... А ведь люди всегда ищут своё отражения у других. Сначала это глаза родителей, в которых отражается лицо ребёнка, и ребёнок осознает, кто он, что из себя представляет. Затем человек видит своё отражения в глазах друзей. Искры веселья, в которых всё же есть оно...  Отражение. Своё отражение. Затем это отражение появляется в глазах у любимого. И снова. Снова ты ищёшь своё отражение. А когда Они не говорят друг-другу, что надо было сказать в начале, то это отражение теряется так же, как оно теряется при раствовании. И человек уже не видит того блеска глаз и главное.. Он не видит своё отражения в этих глазах. Он теряет эти глаза, теряет отражение в них, он теряет сам себя. Он больше не знает, кто он.

Он так беззаботно себя вёл. Идиот. Надо было накинуть на неё плащ, надо было взять её на руки. Идиот!
Теперь он сидит около кровати и вглядывается в её бледное личико. Ещё пару дней назад она гуляла по осенним улочкам, говорила, что хочет искупаться в листья клёна, прочувствовать все краски осени. Что теперь? Её слабое хрупкое тело... Это драгоценное тельце сейчас в муках. Бледные, почти синие губы иногда вздрагивают. Что ей снится? Ей больно? Конечно больно... Боже, какой он дурак! Он сжимает её слабую и тоненькую ручку, пытается разглядеть в её личике жизненную нотку. Нет, там её нет. Лишь лицо, которое хочет избавиться от страданий. Пусть ценой жизни. А как же он? Она подумала о нём? Нет, наверное не подумала. Такая эгоистка...  Вот. Вот! Её изумрудные глазки слегка приоткрылись. Красные кудри, распластавшиеся на белой подушке чуть сдвинулись. Ах, эти прелестные кудри! Эти чудесные завитки ярко рыжего цвета...  Она чуть приподнялась. Он вглядывается в её мутные, но всё же прекрасные глазки. Её пухленькие губки разошлись в лёгкой улыбке. Эти сладкие пухленькие губы, вкуса мяты с сахаром... Она провела по его щеке её ручкой. Боже, её кожа! Гладкая, белая кожа, своего, неповторимого аромата, который он был готов вдыхать каждую секунду. Он заулыбался, начал что-то шептать. Каике-то глупости, что всё будет хорошо. Он сам толком не понимал, что шепчет с такой нежностью и трепетом. Она лишь улыбалась. Эта улыбка... Она всегда отпечатается в его душе. Вот она чуть придвинулась к нему. Нет, не надо! Дурочка, ей же больно. Он сам прильнул к её телу. Она вдруг перестала улыбаться и нежно прильнула к его уже промокшим от слёз губам. Слабая и дрожащая рука легла на его шею. Одна секунда, две секунды, три секунды. то всё мгновения рая. Её поцелуй-прикосновения чего-то божественного. Он её любит. Она его любит. Сомнений быть не может. Однако бледная рука вдруг соскользнула с его плеча, её тело вновь опустилась в объятье белого. Последняя улыбка, последний взгляд, последний вздох. Боже, это слишком жестоко. Слышишь?!
Как она прекрасна, вот так... в белом одеяле, на белой подушке бледная девушка с ярко рыжими волосами, которой всего-то семнадцатый год.  Разве может это чудное создание, которое так мирно спит, быть мёртвым? Разве может быть такое?! Нет, он не верит... Сжимая уже неподвижную руку, он закрывает глаза и снова открывает. Всё это-дурной сон. Дурной сон! Тело пробирает дрожь, становится холодно. Глаза вновь становятся влажными.
Он не представлял своей жизни без Неё, Он думал, что Она-его любовь навсегда, Он сам прекрасно понимал, что это кончится, но не так быстро, не так!
Он её любит. Она его любит.
Он её любил. Она его любила.
                       «Я буду ждать тебя там. Я обязательно буду ждать.» (с)
                                                                                                               Она

а эта дура всё об одном (с)

микинг
не знаю, о чём я писала. вроде, не о себе.
возможно разве что это было на подсознательном уровне, такое ведь бывает.

спасибо, милая. твоего комментария мне не хватало

мик просил.
а так бред. только ради него. датымнедолжен, ага
на тему "зеркало"
вы не поймёте. это глупо.

В тебя смотрелись все, кто приходил,
Кто уходил внимательно смотрелись тоже.
И всяк, кривляясь, в тебе изъяны находил,
Своих же замечать то вроде как негоже.

За годы много отражалось лиц и глаз,
Кто восхищался, кто выражал презренье,
Проклятье тоже слышалось не раз,
Какое надо же было иметь терпенье.

Но вот с небес явилось Божие созданье,
Оно на отраженье взглядом задержалось.
И выразив восторг, тебе своё признанье,
Оно само с собой как ангел, целовалось.

Шли годы, вы с нею крепко подружились,
Её свечёй сжигали страстные романы.
Поклонники вокруг, как мотыльки кружились,
Кровавые на сердце оставляя раны.

И вот однажды, увидев чьё-то отраженье,
Она сама не помнит, как это случилось.
Но грудь исторгла стон, глаза презренье,
И зеркало само собой нечаянно разбилось.